И почему все эти напасти происходят в Томске?
Этот материал мы не планировали специально для международной конференции "После холодной войны: разоружение, конверсия, безопасность", которая состоится завтра и будет обсуждать вопрос безопасности функционирования Сибирского химического комбината.
Просто случайно встретил знакомого врача Виктора Соломатова, который собирает статистический материал для диссертации, проводит опросы, наблюдения и лечение больших групп людей.
При лечении он применяет методы цуботерапии: воздействие металлическими шариками, шариковыми иглами, иногда совместно с вибрацией на определенные зоны тела. Именно это направление медицины, прошедшее проверку временем - тысячи лет - Виктор называет традиционной медициной. Нетрадиционная медицина - эта та, по его мнению, которая применяется в наших поликлиниках.
При нашей встрече Виктор Соломатов мне по-дружески посоветовал - надо убегать из Томска - это и послужило причиной появления материала в свет. Я записал его рассказ на диктофон и привожу его с некоторыми сокращениями:
- Занимаюсь я традиционной медициной, а она учитывает влияние на людей внешней среды точно так же, как внутреннее состояние человека.
Начиная с 1992 года, я стал отмечать, что здоровье моих пациентов стало восстанавливаться все труднее и труднее. Сначала я связывал это с социальными причинами: напряженность, ухудшение финансового положения, страх потери работы и т.д. Но, начиная с нового года 1994 года, я понял вдруг, что то ухудшение состояния здоровья, которое наблюдаются у томичей чисто социальными причинами объяснить я уже не могу. Потому что с апреля месяца, когда я стал работать с большими группами людей, в Черной речке и Кисловке, я стал наблюдать такую грустную картину. В одни и те же часы, в одни и те же дни у совершенно разных людей с совершенно разными патологиями начали наблюдаться одни и те же симптомы. Это головные боли, общая разбитость, тошнота, слабость, боли в области печени, желудка и очень существенный момент - першение в горле и ангина.
Я стал выяснять, когда наступают эти симптомы, то уловил четкую закономерность между направлением преобладающего ветра, и ухудшением состояния. Когда ветер дул с севера, севера-востока, то чем сильнее ветер, тем хуже чувствовали себя люди, причем даже практически здоровые люди. Когда наблюдаешь от 40 до 60 человек в одни и те же сроки, то очень трудно объяснить все ссылками на усталость.
Я с 1991 кода занимаюсь чернобыльцами. Те подходы, которые мы пытаемся отрабатывать, им помогают. Эффект и год, и два, и три, лечим чернобыльцев, побывавших том в 1986-1987 годах - картина, которую я наблюдал у кисловчан и в Черной речке, мне начала напоминать ту же самую картину - болит все и не болит ничего, без конкретной привязки - как у чернобыльцев, перенесших либо острую, либо хроническую лучевую болезнь.
Я начинал лечить людей, так же, как лечу чернобыльцев, и добивался эффекта. То есть косвенное предположение подтверждалось эффектом, что заставило меня думать, что во внешней среде действует какой-то фактор (я не знаю какой) по общему воздействию на организм человека, схожий с тем, что испытывали чернобыльцы при ликвидации аварии. С моей точки зрения присутствует какой-то фактор химической природы. Потому что при северном ветре ощущается странный запах. У людей, деревенских жителей, обоняние еще не нарушено. Я разговаривал с чернобыльцами. Они вспоминают, что, когда ветер задувал с саркофага, они тоже ощущали, носом этот ветер. Причем я общался не только с томскими чернобыльцами. За 30 км чернобыльцы, которые были там в 1986-1987 годах, чуяли как идет ветер с саркофага.
Кстати, чернобыльцы четко чувствуют, когда дует северный, а когда северно-восточный ветер, так как у них повышенная чувствительность к внешней среде и они сразу чувствуют резкое ухудшение состояния. По моим весенним прогнозам, исходя из воззрений традиционной медицины, очень тяжелым временем должен был оказаться конец июня - июль. К моему великому страху все мои прогнозы подтвердились. Июль, судя по состоянию моих пациентов, люди переносили очень тяжело. За эти полгода, а особенно за лето ухудшение состояния наблюдалось у всех чернобыльцев. Летом повысилась смертность. Летом у меня умер родственник. В свое время я был связан со службами, которые занимаются вскрытиями, поэтому я знаю, сколько примерно людей за сутки даже в худшие периоды. Я узнал, что одновременно с моим родственником за сутки умерло 26 человек, причем большинство скоропостижной смертью именно в тот день, когда дул северный ветер. 26 человек это в два раза больше, чем умирало обычно в среднем даже в 1991-1992 годах. Для нас было 19 покойников в сутки - это сверхъестественное число.
Самое главное, что я уловил, ухудшение здоровья идет не за счет питьевой воды или изменения состава пищи. Количество простудных заболеваний или имитация простудных заболеваний заставляет меня подозревать, что поражающий фактор передается через воздух и воздействует преимущественно на желудочно-кишечный тракт, на уровне желудка, двенадцатиперстной кишки, на уровне печени, то есть - токсическое воздействие.
Я знаю, что у нас около 500 человек чернобыльцев, из них за 8 месяцев 1994 года умерло 44 человека, за предыдущие 7 дет умерло 16 человек. Союз "Чернобыль" выделил в Союз инвалидов 62 человека. Я связывался с курганским Союзом "Чернобыль" и выяснил, что там на 82 человека всего 2 инвалида и то только третьей группы и еще ни один не умер. Причем сроки пребывания в Чернобыле те же, что и у томичей - 1986-1987 годы. Получается, что увязать смертность у чернобыльцев непосредственно с ликвидацией аварии мы уже не можем.
Кроме этого я заметил, что у юргинцев, у которых есть свои источники загрязнения, эффект лечения достигается в 2-3 раза быстрее, чем у нас.
Мы познакомили с материалом доктора В. Соломатова директора, томской ассоциации операторов биолокации Виктора Фефелова.
Вот что он рассказал:
- Я и мои коллеги занимаемся влиянием геофизических полей на здоровье людей. Из наших наблюдений следует, что существует такой до конца неясный фактор, который связан с техногенньми авариями. Этот фактор является раздражающим для особо чувствительных людей. Перед техногенными авариями либо сразу после них на расстоянии десятков километров от места аварии у людей начинаются ощущения типа першения в горле, появляется какой-то странный раздражающий запах, у аллергиков начинаются характерные аллергические реакции, у астматиков - приступы, у гипертоников повышается давление, начинаются гипертонические кризисы.
Этот фактор распространяется очень быстро, и объяснить влиянием, допустим, радиоактивного облака или химических веществ, которые распространяются по ветру, не удается. Буквально через минуты после какой-то аварии, и даже до нее это происходит. Это явление сходно с тем, как влияют сильные геопатогенные зоны, но эти вспышки кратковременны.
Такие случаи произошли во время апрельской аварии прошлого года на СХК. Здоровые, молодые студенты нескольких, общежитии почувствовали эти признаки: кашель, першение в горле и другие буквально уже через 10 минут после взрыва, когда они о нем еще не знали.
Что это за фактор пока трудно сказать, его иногда, путают с химическим или радиоактивным явлением, но быстрота действия на людей, находящихся за десятки километров от места аварии, опровергает то, что этот фактор объясняется ветром. Это нечто по своей природе полевое.
- То есть это тот фактор, который предчувствуют перед катастрофами животные?
- Да-да, похоже на это. Некоторые люди ощущают какое-то волнение, страх, не находят себе места. Вопрос этот совершенно не изучен.
- Виктор Соломатов приводит данные своих наблюдений, начиная с начала 1994 года. Но у нас ведь за это время никаких крупных аварий не было.
- Да, иногда этот фактор проявляет себя без видимых причин. Скорее всего, это связано с излучение, которое сопровождает не только аварии, но так же какие-то события в солнечно-земных взаимодействиях. То есть земля и солнце обмениваются энергетикой очень не равномерно во времени. Иногда сывают без магнитных бурь. Просто целый день город ночью не спит: бессонница, головные боли и т.д. Никто не понимает в чем дело: давление не меняется, магнитной бури нет. Это земля действует на нас. Она ведет себя, может быть, непонятно пока…
- А вы наблюдали в этом году что-то такое для вас необычное?
- Да, конечно. Наблюдения В. Соломатова во многом совпадают с нашими. У нас есть аппаратура, при помощи которой мы наблюдаем за концентрацией напряженности электромагнитных полей в очень широком диапазоне. Так вот, бывают дни и ночи, которые люди отмечают как плохие, когда аппаратура ведет себя очень необычно, какие-то странные шумы ни техногенного, ни, казалось бы, природного происхождения. И все это совпадает с плохим самочувствием людей, с обострением заболеваний и т.д.
- Это объективный природный фактор или связано с влиянием человека на окружающую среду?
- Сейчас мы в такой ситуации, когда человек настолько вмешался в природу, что естественных природных процессов уже нет. Мы их исказили. Допустим, огромная протяженность линий электропередач, где рассеиваемая, теряемая энергия превышает уже энергию магнитных бурь, суммарную по земному шару. То есть мы настолько вмешались, что теперь даже природа ведет себя не обычно и порождает какие-то новые явления, которые невозможно ни рассчитать, ни предсказать. Мы можем оказаться перед каким-нибудь фактором, который мы сами же спровоцировали и с которым мы не можем справиться. Вот, например, массовый выход из строя регулирующей аппаратуры на сложных технических устройствах, таких как СХК, атомные станции и т.д.
- Но ведь именно в этом году спад производства, уменьшение потребления электроэнергии, казалось бы наоборот должно быть какое-то улучшение.
- Дело в том, что реакция земли обладает очень большой энерцией. Мы можем, допустим, в этом году снизить в 10 раз производство электроэнергии, но земля на это отреагирует как-то по-своему, может быть, через несколько лет.
- Почему все эти напасти происходят в Томске?
- Они происходят везде. Но надо учесть, что Томск - это особый регион. Он является границей двух геологических формаций. На северо-западе Великая сибирская низменность, а в самом Томске кончаются отроги Саяно-алтайских гор. Во-вторых, в Томске очень напряженная экологическая атмосфера, большая насыщенность различных производств, в том числе ядерных, включая ядерные захоронения. Здесь образовалась огромная природно-техногенная аномалия. Наша задача не насиловать и дальше природу и очень внимательно следить за тем, что происходит в техногенной среде.
- Этот неизвестный фактор влияет ли на клеточный генетический уровень?
- Да, влияет. В Томске есть микробиолог Чернощеков. Он длительное время изучает влияние полевых взаимодействий на микроорганизмы. Он установил, что микроорганизмы меняют свою экологическую форму. Вредные превращаются в безвредные, либо наоборот: обычная кишечная палочка может превратиться в патогенный микроорганизм.
- То есть может вспыхнуть какая-нибудь непонятная эпидемия?
- При чем одновременно везде.
- Короче перспектива безрадостная.
- Трудные времена, были всегда, только сейчас мы живем в такую эпоху, когда все меняется на земле…